Судебное разбирательство по делу о заказном убийстве продолжается

26 ноября в Специализированном межрайонном уголовном суде продолжилось судебное разбирательство в уголовном деле по обвинению Эльвиры ЕРКЕБАЕВОЙ в заказном убийстве ее бывшего мужа Ербола ЕРКЕБАЕВА. Информацию сообщает uralskweek.kz.

На скамье подсудимых, помимо 40-летней Эльвиры Еркебаевой, находится 33-летний Максим КУЗНЕЦОВ.

Оба обвиняемых преследуются по пункту 7 части 2 статьи 99 «Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору» — за данное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 15 до 20 лет, а также пожизненное лишение свободы с конфискацией или без конфискации имущества.

Судебное разбирательство проходит под председательством судьи Динары ГИЛЬМАНОВОЙ с участием присяжных судей, среди которых одиннадцать женщин и мужчин. Адвокаты защитников Еркебаевой — Тамара САРСЕНОВА и Сая УТЕПОВ, адвокат Максима Кузнецова — Самат АБУЕВ.

Сторона потерпевшего Ербола Еркебаева не участвует в судебном процессе. Напомним, что во время онлайн-опроса Ербола Еркебаева он заявил, что не считает себя потерпевшим и у него нет претензий к бывшей супруге.

В рамках суда продолжается опрос свидетелей по уголовному делу. Перед началом заседания адвокат Тамара Сарсенова сделала устное заявление в адрес суда. Она упомянула о том, что на первом суде Ербол Еркебаев позволял себе непристойные выражения и оскорбления по отношению к адвокатам и их подзащитным.

— Я надеюсь, что суд учтет это обстоятельство, так как использование нецензурной лексики в общественном месте является недопустимым и подлежит юридическому преследованию. Поэтому Ербол Еркебаев должен быть привлечен к ответственности. Пока я обращаюсь к суду устно, но если потребуется, будет подано официальное заявление,» отметила Тамара Сарсенова.

— По данному делу вопрос на данный момент остается открытым, — сообщила присутствующим судья.

После этого суд начал опрос свидетелей.

На заседании присутствовал Канат МУХТАРОВ, начальник отдела УБОП ДП ЗКО.

Прокурор попросил Каната Мухтарова рассказать, когда он узнал о готовящемся преступлении и какие меры были предприняты.

— 19 февраля этого года к нам в управление обратился гражданин Галиев и сообщил, что житель города Аксай по имени Максим хочет нанять его для совершения убийства. После этого было возбуждено уголовное дело, в ходе которого была установлена личность Максима Кузнецова. На следующий день, после регистрации уголовного дела, был осуществлен выезд Галиева, который должен был встретиться с Кузнецовым. Мы вместе с Галиевым также отправились в Аксай, где встретились с Кузнецовым и Еркебаевой. На этом собрании Кузнецов передал Галиеву 500 тысяч тенге на покупку оружия. В тот же день мы вернулись в Уральск для передачи ему учебного пистолета. Затем, смогли зафиксировать их дальшую подготовку преступления, — сообщил Канат Мухтаров.

Адвокат Максима Кузнецова Самат Абуев поинтересовался, в каких следственных действиях он лично принимал участие с 19 по 26 февраля этого года.

— Я находился в Аксае, сопровождал исполнителя.

— Вам известно, что Галиев, согласно его показаниям, изначально обращался к сотруднику полиции города Астаны, который был его знакомым? — спросил адвокат.

Канат Мухтаров подтвердил данный факт.

— Вам было известно, что Галиев ранее имел судимости, сколько раз и за какие преступления?

— Судим был, точных причин сейчас не помню.

Адвокат Сая Утепов спросил, кто координировал действия Галиева, что ему делать, спрашивать, как общаться и на какие темы говорить. Он объяснил, что записи разговоров Галиева с Еркебаевой и Кузнецовым показали, что Галиев принимал активное участие в общении и задавал много вопросов, о чем имеется экспертиза. Галиев объяснял, что у него был конфликт с Еркебаевым, хотели провести «разборки» в контексте организованной преступности. В процессе разговора Галиев задал вопросы Еркебаевой и Кузнецову о связи Ербола Еркебаева с Ундагановым и братьями Симаченко.

— Галиев прошел инструктаж. Но вопросы, которые он задавал, мы с ним не обсуждали, возможно, он сам хотел проконсультироваться, так как является местным жителем, — ответил Мухтаров.

— Скажите, гражданин Галиев не работает на сотрудников полиции, имеет ли он какой-то псевдоним? Известно ли вам, получал ли он вознаграждение за информацию о готовящемся преступлении?

— Нет, он не работает на сотрудников полиции. О вознаграждении мне ничего не известно, никаких сумм я ему не выдавал.

Адвокат Тамара Сарсенова спросила, сообщал ли Галиев на первой встрече 19 февраля, что речь шла только о приобретении пистолета?

— Не могу точно сказать, не помню, — ответил Мухтаров.

— Где проходила беседа с Галиевым 19 февраля, когда вы впервые увидели его? Пропуск оформляли для Галиева, чтобы он прошел в департамент полиции через пропускной пункт?

— Не помню, точно сказать не могу.

— Вы утверждали, что Галиев ранее был судим, но не знаете по каким статьям. Вы проверяли информацию, может быть, он психически нездоровый или просто врун?

— При проверке выяснили, что он ранее судим, на психиатрическом и наркологическом учете не состоит.

— Вам известно, что Галиев отбывал более 12 лет в местах лишения свободы, был признан опасным рецидивистом, неоднократно обвинялся в насильственных преступлениях?

— Не могу сказать о статьях, у меня много оперативных контактов, не все детали запоминаются.

— Знали ли вы, что Еркебаеву издали четыре защитных предписания? Вам известно, что он мог угрожать своей жене, и какой ущерб она могла понести от его действий?

— Такие данные есть, но мы работаем по уголовным делам.

— Почему за шесть дней подготовки к преступлению вы не сообщили Еркебаеву о происходящем? Почему с ним ворвались в дом в 5 утра?

— Не могу комментировать действия других. Я занимался задержанием Кузнецова и не знаю, что происходило в этот момент с Еркебаевым.

— Кто разработал легенду о том, что нападение на Еркебаева похоже на старую историю с «Симаковской бригадой»?

— Насколько я помню, эту идею озвучил сам Галиев на этапе подготовки к преступлению. Я ничего подобного ему не предлагал.

— Галиев упоминал вам, что Еркебаева сомневается, и Кузнецов предлагал ему не проводить это событие, если не хочет? Знали ли вы о таких разговорах, учитывая, что вы слушали их разговоры?

— Не помню, не могу сказать точно.

— У вас есть сведения о том, Галиев говорил о том, что планирует сделать с Еркебаевым в случае, если не удастся осуществить задуманное убийство?

— Возможно, я не помню. Может быть.

Тамара Сарсенова напомнила, что он находится под присягой как сотрудник полиции и обязан вспоминать детали.

— Вы должны были предотвратить это, так как ситуация вышла за рамки простого убийства, это уже показывало намерение причинить серьезный вред. Вы должны были остановить это, вспомните, были ли разговоры о предстоящем избиении Еркебаева?

— Не могу точно сказать, возможно.

Адвокат закончила опрос свидетеля.

На следующем этапе допросили помощника участкового Бурлинского районного отдела полиции Азамата ЖАРСИКЕЕВА.

Он сообщил, что первый раз увидел Эльвиру Еркебаеву в больнице после того, как женщина попыталась отравиться таблетками. Она не имела никаких претензий к окружающим и не стала писать заявление, однако защитное предписание на месяц было выдано.

Прокурор поинтересовался, интересовался ли он причинами отравления женщины.

Жарсикеев ответил, что опрашивал свидетелей, включая мужа и соседей, а также выяснил, что Еркебаева не хотела жить. Он общался с ее сестрой. Инспектор по делам женщин занималась этим делом несколько раз, он также упомянул, что у Еркебаевой не было претензий.

Сарсенова задала вопрос, что она рассказала о причинах такого поступка.

— Она вроде как не хотела жить с мужем. Не знаю, не помню, что соседи говорили. Заявление не поступало, поэтому дело было закрыто, — ответил он.

— Хорошо, дело закрыли, но с чего вдруг защитное предписание? От кого нужно было защищать Еркебаеву?

Азамат Жарсикеев неожиданно на стал объяснять адвокату, как функционирует защитное предписание. С помощью длительной беседы ему удалось лишь с пятого раза рассказать, что защитное предписание касалось Ербола Еркебаева, бывшего мужа подсудимой.

— Действительно ли когда вы пришли с Эльвирой к Ерболу Еркебаеву, он проявил агрессию по отношению к ней?

— Ничего такого не было. Не помню.

— Никакого скандала не произошло? В вашем рапорте указано, что в тот день все было спокойно?

— Нет, не помню.

Адвокат обратилась к матери подсудимой.

— Вы узнали его? — показала она на свидетеля.

— Да, это Азамат, участковый. В тот день они были, следователь, Азамат и мою дочь вызвали. Я не знала, что Эльвира поднялась наверх, но слышала шум и крики. Позвонила дочери, она вызвала полицию, пришли Азамат и еще один участковый. Они не поднялись наверх, а приходили за мной, и спрашивали, что произошло, — сообщила женщина.

— Где был Азамат Жарсикеев в момент криков и гамов?

— Сначала они пришли ко мне, потом поднялись в квартиру, и были там больше часа. В это время там всё ещё были крики. Моя дочь смогла сбежать, но до этого в квартире оставались инспектор и Азамат, а затем инспектор пришла за водой, а участковые попросили воды.

— Они интересовались, нужна ли была помощь, посещение квартиры матери Еркебаевой имело место?

— Не помню, вроде как такого не было.

Мать Эльвиры, не сдерживая слез, спросила у свидетеля: «Азамат, у тебя мама есть?»